Дьявол зимой - Страница 42

– Ты не говорила, что тебя нельзя целовать, – заявил Себастьян с дьявольскими искорками в глазах. – Так что я буду целовать тебя когда захочу и сколько захочу, и чтобы я не слышал ни слова протеста. Должен же я получить хоть какую-то уступку в обмен на свое воздержание.

Он выпустил ее из объятий и, не дав ей возможности согласиться или возразить, направился к выходу.

– А теперь, надеюсь, ты извинишь меня... Я собираюсь убить Джосса Булларда.

Глава 13

Выходя из читального зала, Себастьян столкнулся с Кэмом.

– Где он? – требовательно спросил он без лишних предисловий.

Застыв на пороге с бесстрастным видом, Кэм коротко обронил:

– Ушел.

– Почему ты его не задержал? – Глаза Себастьяна яростно сверкнули. Это сообщение вкупе с досадой, вызванной обетом воздержания, явилось последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

Кэм, закаленный общением с Айво Дженнером, обладавшим вулканическим темпераментом, остался невозмутимым.

– В этом не было необходимости, – сказал он. – Он не вернется.

– Я плачу тебе не за то, чтобы ты действовал по собственному разумению. Я плачу тебе за то, чтобы ты выполнял мои указания. Тебе следовало притащить его сюда за шиворот и предоставить мне решать, что делать с этим ублюдком.

Кэм промолчал, бросив быстрый взгляд на Эви, не скрывавшую облегчения от такого поворота событий. Они оба знали, что, если бы Кэм заставил Булларда вернуться в клуб, возникла бы реальная опасность, что Себастьян прикончит его на месте, а Эви меньше всего хотела, чтобы над головой ее мужа повисло обвинение в убийстве.

– Я хочу, чтобы его нашли, – свирепо сказал Себастьян, расхаживая взад и вперед по читальному залу. – Нужно нанять по крайней мере двух человек, чтобы они искали его днем и ночью, пока он не будет найден и доставлен сюда. Клянусь, это послужит уроком для каждого, кто посмеет коснуться моей жены хотя бы пальцем. – Он повернулся к Кэму. – Подготовь в течение часа список подходящих людей. Это должны быть лучшие сыщики. Разумеется, частные. Мне не нужны идиоты из полиции, способные провалить любое порученное им дело.

Хотя Кэм явно имел собственное мнение на этот счет, он оставил его при себе.

– Да, милорд. – Он тут же вышел, предоставив Себастьяну свирепо взирать ему вслед.

Желая как-то разрядить обстановку, Эви рискнула вмешаться:

– Не стоит вымещать гнев на Кэме. Он...

– Даже не пытайся оправдать его, – мрачно отозвался Себастьян. – Мы оба знаем, что он мог поймать эту подзаборную крысу, если бы захотел. И будь я проклят, если стану терпеть, что ты зовешь его по имени, – он тебе не друг и не брат. Он служащий, и будь добра впредь обращаться к нему «мистер Роган».

– Он мой друг, – возмущенно возразила Эви. – И был им много лет!

– Замужние женщины не водят дружбу с молодыми неженатыми мужчинами.

– Т-ты осмеливаешься оскорблять меня, намекая, что... что... – От возмущения она с трудом подбирала слова. – Я не давала тебе повода усомниться в том, что заслуживаю доверия.

– Тебе я доверяю. А вот все остальные у меня под подозрением.

Поняв, что он подшучивает над ней, Эви нахмурилась:

– Тебя послушать, так меня преследует толпа мужчин, что совершенно не соответствует действительности. В Стоуни-Кросс-Парке мужчины обходили меня за версту, лишь бы избежать общения со мной, и ты, кстати, был одним из них!

Упрек, хоть и справедливый, казалось, поразил Себастьяна.

– Я бы не сказал, что ты поощряла это самое общение, – заметил он после небольшой паузы. – Мужчины гораздо более уязвимы, чем тебе кажется. Мы легко можем принять робость за холодность, молчаливость за безразличие. Тебе следовало проявить чуточку инициативы, знаешь ли. Одна короткая встреча... Одна улыбка... вот и все, что требовалось, чтобы я прыгнул на тебя, как тетерев на куропатку.

Эви уставилась на него круглыми глазами – она никогда не смотрела на вещи в таком свете. Неужели она отчасти сама виновата в том, что ей пришлось подпирать стенку на всех балах?

– Пожалуй, – задумчиво произнесла она, – я могла приложить больше усилий, чтобы преодолеть свою робость.

– Ладно, поступай как хочешь. Но, общаясь с Роганом или любым другим мужчиной, имей в виду, что ты полностью принадлежишь мне.

Озадаченная этой репликой, Эви изумленно уставилась на него:

– Ты что... ревнуешь?

На лице Себастьяна промелькнуло смущение.

– Да, – буркнул он. – Похоже на то. – И, бросив на Эви раздраженный взгляд, вышел из комнаты.

Похороны состоялись на следующее утро. Себастьян великолепно справился с организацией траурной церемонии, умудрившись достигнуть идеального баланса между скорбным достоинством и несколько театральной пышностью. Похоронная процессия была столь грандиозной, что заняла всю Сент-Джеймс-стрит и, несомненно, привела бы в восторг Айво Дженнера.

Черный с золотом катафалк тянула упряжка из четырех лошадей, за ними следовали два траурных экипажа, также запряженные четверками лошадей и украшенные пышными плюмажами из черных страусовых перьев. Дубовый гроб с бронзовыми заклепками и сверкающей табличкой с именем усопшего был выложен изнутри свинцом и наглухо закрыт, чтобы предотвратить вторжение грабителей могил, которые нередко орудовали на лондонских кладбищах. Перед тем как крышка гроба опустилась, Эви заметила на пальце отца одно из золотых колец Кэма. Этот прощальный дар тронул ее. Но еще более ее растрогал вид Себастьяна, который приглаживал расческой поседевшие волосы Айво Дженнера, полагая, что его никто не видит.

Стоял пронизывающий холод, и колючий ветер забирался под тяжелый шерстяной плащ Эви. Она ехала верхом, а Себастьян шел рядом, держа поводья лошади. В конце процессии шли две дюжины мужчин, выполнявших различные обязанности по проведению похорон. За ними следовала толпа скорбящих, представлявшая собой любопытную смесь из состоятельной публики, торговцев, нетитулованного дворянства, а также авантюристов всех мастей. Друзья и враги – все были здесь, независимо от рода занятий и склонностей, как того требовали традиции.